Сегодня была суббота. Прекрасный сентябрьский день, тепло. Лето в этом году приятно затянулось. Джесс не торопясь наводила порядок, весело напевая. Из открытого окна доносился шум улицы и пение птиц. Раздался звонок в дверь.
-Странно, я вроде никого не жду…
Открыла дверь, на пороге стоял курьер в ярко-красной униформе с незнакомым логотипом и держал небольшую коробку в руках.
-Добрый день! Джессика Лейн? — он жизнерадостно улыбнулся.
-Да.
-Чудесно-чудесно. У меня для вас доставка.
-Откуда? Я вроде ничего не заказывала…
-О, это у нас как бы автозаказ.
-?
-Раз в год мы тщательно проверяем какие есть неотправленные письма и доставляем их адресату. Но только если наша экспертная комиссия решит, что это абсолютно необходимо адресату именно сейчас.
-Что? Какие письма? Какая комиссия? — Джесс недоуменно нахмурилась.
-О, так здорово, что вы спросили, я очень люблю про это рассказывать. Итак, мы компания «Коммуникация Инкорпорейтед», у нас есть отделения практически во всех странах мира, мы существуем очень давно. Нашей миссией является поддержание коммуникации между людьми. Она часто обрывается по разным причинам. И эти «хвосты» разговоров продолжают висеть в пространстве и искрить. И это совершенно неполезно для общей энергетической атмосферы на планете. А многие люди еще продолжают вести многолетние мысленные диалоги, это вообще непродуктивно. К тому же это зачастую базируется на придуманных мыслях оппонента. И эти незавершенные ситуации очень вредны. Поэтому мы создали компанию, которая помогает соединять эти «хвосты» или же изолировать их. У нас простой подход — люди часто пишут письма тем, с кем не могут поговорить. Но никогда не отправляют. И почти всегда уничтожают. Но по договоренности со Вселенной вся эта масса уничтоженных посланий приходит к нам. И наши специалисты постоянно разбирают и сортируют их. Наиболее важные попадают на рассмотрение специальной комиссии по завершению и восстановлению коммуникаций. И если принимается положительное решение, послание приходит к адресату. С одним условием — эту информацию можно использовать, но разглашать автору письма источник, то есть нас, нежелательно.
-Боже. Ничего себе.
Джесс отступила в коридор.
-Заходите, пожалуйста. Чаю хотите?
-О да, с удовольствием.
Курьер прошел за Джессикой. Она поставила чайник, достала розовые чашки из любимого сервиза. Поставила тарелочку с печеньем на стол. Налила чай. Задумчиво отпила.
-Абсолютно невероятная история. Но я почему-то вам верю. А что в моей коробке?
-Ой. Простите, пожалуйста. Я же не отдал вам письма. Вот, — и протянул Джесс светло-бежевую коробку.
Джессика взяла ножницы, разрезала упаковочную ленту. Неожиданно заволновалась. Открыла. На дне коробки лежали два письма, в зеленом и бежевом конвертах. Чуть дрожащими руками достала их.
-Ой, наверное, я пойду, не хотелось бы вам мешать. И у меня сегодня еще 3 доставки в этом городе. Всего вам самого наилучшего. Оставлю вам свою визитку, там есть телефон, можете мне звонить, если у вас будут какие-либо вопросы.
Джесс медленно взяла визитку, кивнула, проводила радостного курьера. Вернулась на кухню. В голове была звонкая пустота. Села. Оба конверта лежали и как будто ждали чего-то. Молча. Но красноречиво.
Она взяла верхнее, бежевое. Открыла, вытащила письмо. Наверху было написано «Джесси от Люка»
-О Боже. Люк…
Джесс тяжело вздохнула и закрыла лицо руками.
-Не может быть… Нет-нет-нет. Я не хочу читать. Нет.
Она встала и пошла в комнату. Села на кровать. На нее обрушились воспоминания.
Они познакомились в колледже. Люк был высоким, симпатичным парнем. Непривычно атлетичным по сравнению с худющими сокурсниками. У него были очень взрослые глаза. Пронзительно зеленые, необычно яркие. Он держался особняком, был закрытым. Джесси иногда поглядывала на него, с интересом. Загадочность притягивала. Старо как мир, но работает как часы. Они очень редко перекидывались парой слов, но особо не общались. В феврале преподаватель дал им задание повышенной сложности и, к всеобщему удивлению, разрешил советоваться друг с другом. Через некоторое время все повскакивали и начали ходить и смотреть, кто что сделал. Джесс тоже встала, но все отличники были уже заняты. Она огляделась и увидела,что около Люка никого нет, а он сам что-то оживленно пишет. Она тихо подошла.
-Привет, Люк.
-А, привет, Джессика.
-Ты решил уже?
-Да, дописываю.
-А можно у тебя спросить, как делать? Я в тупике…
Он поднял голову и внимательно посмотрел ей прямо в глаза. Как будто что-то решая.
-Конечно. Садись, — он отодвинул стул.
Люк быстро объяснил. Говорил он уверенно, очень просто и четко рассказывал. Ничего лишнего. Джесси быстро все записала, поблагодарила и пошла на свое место.
-Если что — обращайся, — услышала она вслед.
«О. Можно разговаривать? Обалдеть.» У Джесси возникло странное ощущение в животе — не бабочки, нет, это так избито. Хотя… Да, это были они.
-Черт возьми, да нафига мне это сейчас? С учебой не могу разгрестись, сейчас опять голова на полгода отключится. Черт-черт-черт, — раздраженно прошептала Джесси, садясь на место. Начала переписывать решение.
-Да ладно, успокойся, это же Люк, забудь, варианта нет. И О-Т-Л-И-Ч-Н-О, — она улыбнулась самой себе.
Дни помчались один за одним, но бабочки, конечно, не сдались. Они никогда не сдаются. Потрясающее упрямство в такой хрупкой конструкции. Всем бы крепышам так. В общем — немного взглядов украдкой, много якобы случайных разговоров, одна прогулка — и всё — Джесси Лейн и Люк Самбора стали парой. И это было… потрясающе. Конечно же, голова у нее отключилась. Но Люк был такой взрослый и такой серьезный, что умудрялся как-то держать руку на пульсе и ее учебы тоже. Напоминал, контролировал, пару раз даже делал работу вместо нее. Всё было чудесно. Романтично. И очень интимно. Она не рассказывала подругам ничего, хотя обычно делилась всем. Ей казалось, что Люк открылся ей, пустил ее куда-то, куда никого не пускал. И нельзя это рассказывать, иначе волшебство развеется. Когда они были вместе, Джесси казалось, что за пределами комнаты ничего нет, просто пустой черный Космос. И только два человека, полностью сосредоточенных друг на друге.
Это был тот редкий случай, когда она не думала о будущем. Вообще. Об их будущем. Они будут вместе? Поженятся? 28 детей? Ничего такого не приходило ей в голову, она была вся в моменте. И тем более неожиданным стал его отъезд. Люк подрабатывал по вечерам и в выходным в одной крупной компании и она предложила ему трехлетний контракт на работу по проекту в Лондоне, в головном офисе. Люк как-то договорился с колледжем, она слышала потом уже, что он все-таки его закончил.
Это был тяжелый разговор. Она плакала и не понимала. Но он уехал. И больше они никогда не разговаривали и не виделись. Сначала она очень часто вспоминала его, отчаянно скучала, иногда спрашивала общих знакомых, но никто толком ничего не знал. Вроде у него все там сложилось, он остался жить и работать в Лондоне. Через несколько лет до нее дошли слухи, что он женился. Он похоронила все эти воспоминания где-то глубоко и уже давно не думала о нем. Но где-то там внутри был та Джесси, которая не понимала почему. Умом всё ясно — это был фантастический шанс. И Люк был таким амбициозным, всё вроде логично, но… Боль редко слушает логику. Ей все равно.
И вот столько лет спустя перед Джесси лежало ЕГО письмо.
Она глубоко вздохнула, взяла письмо и села читать.
«Привет, малыш. Знаю, знаю, ты терпеть не можешь, когда тебя так называют, но ты же не прочитаешь, значит, сейчас мне можно всё. Я очень хотел бы с тобой поговорить, но это невозможно, я просто не смогу посмотреть тебе в глаза. И молчать я больше не могу, иначе у меня что-нибудь взорвется внутри. Мой терапевт посоветовала мне писать письма. Сначала я счел это глупой идеей, как и почти всё, что она предлагает, но я просто больше не могу. Решил попробовать.
Прости меня, если сможешь. Я знаю, что сделал тебе больно. При этом ты последний человек, которому я хотел бы сделать больно. Это очень долго мучило меня. Мне было очень тяжело тогда уехать, если бы я задержался еще на пару дней, я бы остался. Выбрать себя, а не нас — это один из самых тяжких выборов, что у меня был. Я искренне надеюсь, что больше никогда-никогда мне не нужно будет думать о чем-то хоть сколько нибудь похожем.
С работой всё хорошо сложилось. Те три года я работал как проклятый. В том числе чтобы не думать о тебе. Помогало. Иногда. Оставались еще эти чертовы моменты между падением в кровать и сном — я успевал всё вспомнить. Я помню всё, малыш. И даже сегодня. Я очень любил тебя и люблю сейчас. Ты потрясающая. Серьезно. Не супер прозвучит, но мне есть с чем сравнивать. Я много общался с разными людьми, много встречался с девушками… Как всё-таки здорово, что ты не прочитаешь. Иногда приятно сказать что-то и не ждать подушку в лицо. Не, терапевт пожалуй ничего, что-то есть в этих письменных делах…
Так вот — ты мега. Серьезно. Умная, красивая, нежная, упрямая. Ты мне идеально подходишь. Но знаешь, что я понял? Не так давно. Я тебе не подхожу. Я внимательно смотрю на себя, на того, кем я стал. Вот я взрослый Люк. У меня есть жена, сын. Я работаю. И ты знаешь — я чертов тиран. Не смейся, серьезно. Дома я пытаюсь все время быть главным. Я мало кого слушаю. Я какой-то подавляющий. Живу головой. Излишне рационален. И вот пару недель назад я вспомнил тебя и задумался — а вот предположим мы не расстались тогда и как-то остались вместе. И всё это продолжилось бы. Мы бы взрослели… И у меня как щелкнуло в голове — не-не, брат, ты вообще не то. Ты бы задавил. Во всяком случае пытался бы. Она бы тратила кучу сил на то, чтобы оставаться собой и не становиться тем, кем хочешь ты. Ты хотел бы ее только для себя. Плюс ты был так влюблен и так ревнив. Кем бы она стала с тобой? Тенью самой себя? И мне стало жутко. Я понял, что это могло быть. И рано или поздно я бы это понял.
Я иногда думаю, зачем вообще люди влюбляются, если они не подходят друг другу? И я не знаю. Может быть, чтобы что-то понять… Но мне потребовалось много времени, увы, я бываю иногда непроходимо туп в некоторых важных вещах.
Ты вольная птица, понимаешь? Тебе нужен человек, который будет ценить твою свободу. Ты многое можешь, честно. Ты очень сильная и при этом добра к людям. Я не знаю что именно, но ты можешь сделать что-то потрясающее.
Мне очень жаль, что я сделал тебе больно тогда. Может быть можно было бы как-то мягче поступить или как-то не так резко… Я не знаю. Я был молодым и не знал всего, что знаю сейчас. В любом случае я сожалею. Может я подсознательно знал, что мы с тобой не сможем быть вместе, поэтому оборвал все контакты? Тысячу раз я хотел написать тебе или позвонить, но что-то держало меня…
В общем я очень надеюсь, что ты там хорошо распоряжаешься своей жизнь и делаешь то, что тебя воодушевляет и заставляет улыбаться. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я просто категорически настаиваю. Тиран, я ж говорил.
Сейчас пойду и сожгу это письмо. Но ты меня услышала, да?»
Джесси отложила письмо и вздохнула.
-Вон оно как… Чертов идиот. Я столько лет мучилась. А оно всё вот так. Я даже не знаю, как, но вот так. Фуххх… Однако… Мне легче. Отчасти потому что ему тоже было хреново. Мелочь, а приятно. И потому что он объяснил.
Второе письмо всё еще ждало ее на кухне.
-Так, и от кого же это? Ого!!! Миссис Александер, мой любимый преподаватель по английской литературе в колледже. Класс! Так-так, что там? Совершенно не представляю, о чем она могла написать мне. Мы всегда отлично ладили, но мало общались. Но это что-то важное, раз комиссия по этим письмам решила его все-таки доставить мне.
«Джессика, милая, добрый день!
Не знаю помнишь ли ты меня, но я та самая смешная учительница, которая часто приходила в зеленой юбке и с термосом кофе. Книги часто захватывали мое внимание (и ночь заодно).
Во-первых, я хотела бы поблагодарить тебя, ты всегда так внимательно слушала меня, даже если мы обсуждали поэтов начала 20 века. Подросткам они кажутся такими скучными, я это точно знаю. В иные дни меня не слушал никто — ни студенты, ни муж, ни начальство. Но я знала — если я приду в вашу группу — там точно будет эта тихая девушка Джессика Лейн, которая ТОЧНО меня выслушает. Изредка, когда группа совсем отвлекалась и все занимались своими делами, я думала, что ты смотришь мне в глаза только из жалости, чтобы я не думала, что моя работа никому не нужна и неинтересна. Но потом я смотрела и видела — это внимание, это сосредоточенность, вовлеченность и тебе интересно. Не только эти поэты и вся эта классика, но и то, как Я это вижу. Это давало мне ощущение, что мой взгляд важен. Странно такое слышать от взрослой женщины, да? Кажется, что уж взрослые то точно в порядке. А неуверенность вся остается в юности. Увы, это процесс вечный, вверх, вниз, новые вызовы и возможности, жизненные повороты… И мы всегда заново переосмысливаем себя и что мы для других.
Ты молодец, мне невероятно нравились твои сочинения и эссе. Они всегда были такими цельными. И там всегда был ответ на вопрос, который я задавала. Причем ответ бывал в лучшем случае в 10% работ. Представляешь? Остальные просто пишут про что-то. И это даже близко не то, что спрашивалось. Удивительно. Но ты всегда отвечала. Причем знаешь, смешная штука, я не сразу это поняла, в твоих работах была одна вещь, которая редко встречается. Ты пыталась не обидеть автора произведения. Даже если оно тебе не понравилось, или испугало или не впечатлило, ты очень вежливо писала. С уважением. Понимаешь? Даже если автор уже умер. И он никогда, никогда не прочитает чье-то студенческое эссе на тему его давней работы. Меня это так потрясло тогда. Знаешь, люди ведь иногда совсем не стесняются живым, близким людям что-то плохое говорить. В лицо. Увы.
Может помнишь, я как-то даже спросила тебя, почему у тебя совсем нет жесткости или критики, а ты сказала, что просто не уверена, вдруг ты не поняла автора. И потом прочитаешь его в 40 лет и всё поймешь. Удивительная мудрость для такого юного возраста. Я искренне надеюсь, что эта черта осталась с тобой, и при этом я очень хочу, чтобы у тебя и сейчас хватало смелости защищать себя и свой взгляд на наш мир.
Ты очень тонко чувствуешь слово, очень внимательна к людям, наблюдательна, я вот недавно вспоминала тебя и мне неожиданно пришла в голову мысль — а вдруг Джессика пишет? Я не знаю, детские книги или что-то такое светлое и теплое? Я даже попросила своего сына поискать, но он не нашел. И вот я решила у тебя спросить — а ты используешь свой свет? Ты это делала всегда, но я чувствую, что ты можешь больше. И это может принести много радости. И тебе и людям. Как насчет сказок, Джесси?
Обнимаю,
желаю тебе любви, счастья и тепла — внутри и вокруг.
Миссис Александер
P.S. Я отдала это письмо своему младшему сыну, надеюсь, оно всё же найдет тебя»
-Обычным вариантом не нашло. Ну… Да, я же не сижу в соцсетях, меня нигде нет… С ума сойти. Она мне просто нравилась, всегда так интересно рассказывала. Потрясающе увлеченная и немного чудачка. А оказывается, это было важно. Я даже не замечала всего этого…Хм. Сказки? Писать?! Я крутая?
Она задумалась.
-Да не. С чего бы это? Я простой человек, работаю в офисе. Какой из меня писатель? Просто они оба очень добры ко мне. И даже Люк. Такой… Чувствительный. И даже сентиментальный. Никогда не знала его таким. Тиран, ну надо же, — она улыбнулась.
Подняла голову, посмотрела в потолок.
-Ну ладно, Люк. Я тебя прощаю. Честно. Мы оба были молодыми, и может ты прав — ничего бы не вышло. Я не знаю. Но в любом случае — всё это закончилось. Совсем.
Она медленно пошла к двери, взяла плащ.
-Пойду гулять. И подумаю про то, что сказала миссис Александер.
Она долго бесцельно бродила по городу, заходила в магазины, но не видела ничего. Мысли ее витали где-то там, в прошлом. Но теперь это было не больно. Чуть печально. Но легко.
Навстречу ей шла женщина с ребенком. Девочка несла большого смешного медвежонка и нежно с ним разговаривала, то и дело спотыкаясь.
-О. Точно! Медвежонок. Подросток. Новая школа. И пусть его зовут… Например, Рас. Энергичное имя. Подойдет. Так. Мне срочно нужно домой, мне жизненно необходим мой комп, — Джесси тепло улыбнулась девочке с медвежонком и почти побежала вверх по улице.