Пятница. Теплый вечер. Почти стемнело. Небольшая длинная кухня. Посередине стоит длинный грубоватый деревянный стол, темно-коричневый, такая же лавка у стены, пара крепких стульев. Горит только свет над раковиной, на плите тихо шкворчит что-то в сковороде, добавляя обволакивающего уюта и тепла.
-Как хорошо… Возлюбила я август последние несколько лет — вроде и закат лета, но урожай, яркие краски овощей, неприлично большие арбузы, эти милые дыни… Купишь огромную, потом еле стоишь и ошеломлённо думаешь — «Да нет у меня семи человек дома, как ее съесть? Господи, о чем я только думала?!». Но потом как-то доходишь домой и начинается обычная дынная оргия. 7 человек не понадобилось, хватило двух, но очень вместительных. Вообще люблю рынок сейчас — как зайду — так добрею, такое всё богатое, свежее, прямо вся атмосфера такая — в самом соку, — Лисса мечтательно улыбнулась милому белому баклажану.
— Вот откуда ты, белый бунтарь? Живешь, живёшь, баклажаны всю твою жизнь фиолетовые, в стабильности есть своё тихое очарование, согласись. И вдруг опаньки — на рынке появились розовые баклажаны. В пятнышках. Розовые! Только привыкла — раз — белые. Всё, мир рушится. Что происходит?
Баклажан упрямо молчит.
-Ясно, ты не знаешь. Просто я таким родился, да? Понимаю. Я вот тоже, такой белой и родилась, не кожа, молоко. И вот рыжая, аж красная. Но у нас это не такая уж и редкость. Ладно, прости, парень, следующая остановка — рагу.
Лисса ловко порезала небанальный баклажан на крупные куски и переложила на сковородку, где уже потихоньку тушились неприлично яркие морковки, сладкие краснющие перчики и поэтично бледные кабачки в обнимку с маленькими, но очень серьезными черри.
-Надеюсь, лука не будет?
Лисса подпрыгнула и резко обернулась.
-Оцени — я подождал, пока ты положишь ножик.
На столе, весело улыбаясь, сидел Тотти, небрежно опираясь на высокую сахарницу. Почти мачо.
-Ой, мамочки, ты меня напугал. А. Ммм…. Так я не спала?!
-О, опять, — тяжело вздохнул Тотти. — Я начинаю серьёзно думать, что надо сертификат какой-то оставлять. Типа ты просыпаешься утром, а на тумбочке у кровати красивая, с вензелечками бумага, написано «Нет, ты не спал. Серьезно. Да, я уверен». И рядом полароидные фотки — вот мы вместе пьём кофе, вот веселые мордахи в ночном клубе, я сижу на твоём плече, в руках сине-зеленые коктейли. Вот мы гуляем с твоим котом, кот нежно мне улыбается». И снизу приписка — «Нет, ты не сошёл с ума. Если нужна справка — возьми сам».
Лисса рассмеялась.
-Было бы неплохо. А то я уже черт знаешь что подумала за эти две недели.
-Ну, удиви меня.
-Да не, все банально — стресс, выпила, уснула и приснилось. Аж пить завязала, хотя я и так питеец довольно скучный.
-Да, это классическая реакция. Хоть бы кто разорвал шаблон — сразу поверил, а я больше не прихожу. И вот он — в отчаянии. Проводит всякие шаманские ритуалы, вкусные жертвоприношения — макадамии там, брокколи в сливочном соусе…
-Брокколи??
-Ну, у каждого есть свои маленькие слабости, — смущенно потупился Тотти. — Если бы просто, то ладно, но сливочный соус…
Он мечтательно закатил глаза и унесся куда-то в свой брокколиевый рай… Впрочем, ненадолго.
-Хм, рагу начинает пахнуть довольно настойчиво, — задумчиво пробормотал Тотти, с любопытством покосившись в сторону плиты.
-Ай, рагу! – Лисса вскочила, схватила крышку, отшатнулась от вырвавшегося пара, принюхалась. – Готово. Уже давно. А, ладно, в аюрведе считается, что ближе к осени надо переходить на приготовленную, теплую пищу. Оно теплое? Да. Приготовленное? Однозначно. Тебе положить? А, подождите, а ты ешь вообще? Как все — ложка, вилка…?
-Ну конечно. Да, прям ем, уляпываюсь весь в хламину, потом застирываюсь в ванной. Самостоятельно. Со всем доступным мне упоением. Вот ты пробовала отстирать от меха болоньезе? Эдак всякая любовь к жизни пропадет. Нет-нет, такие физические эксперименты не для моего вспыльчивого характера. И руки у меня короткие, знаешь ли, — он обиженно вытянул лапки. — Мы же неместные, можем вообще не есть, энергия Космоса и так далее. Но я страшенно люблю эту вашу еду, она такая разная. Поэтому я ее мысленно ем. Она исчезает. Я чувствую вкус, всё-всё. И она потом превращается или в энергию или просто в прекрасные воспоминания.
-Роскошно. И потолстеть ты не можешь, да?
-Не могу. Но иногда я в этом слегка не уверен, — Тотти любовно погладил животик, щипнул себя за бока. — Стараюсь следить. Ну или начинаю работать больше, но у нас механизм траты энергии другой, я сейчас не объясню, моя слабая сторона все эти выкладки, — тяжело вздохнул он. — А, не отвлекай меня, как там проект «Петя-Не-Шварценеггер»? Что делала? Рыдала 2 недели? Пустилась во все легкие?
-Тяжкие? — хохотнула Лисса.
-А, путаю, столько всего в голове. Тяжелые. А, тьфу, тяжкие!
-Нет, решила послушать свой сон, то есть тебя. Так, в начале я расчистила место для радости. Стерла все его сообщения в телефоне. Номер телефона его удалила. Может зря, но мне страшно понравилось. Совместные фотки почти все потерла, только пару оставила, подальше убрала, в архивные. Перебрала подарки. Это финиш, конечно, как обычно. Вот скажи на милость, зачем парни дарят мягкие игрушки? Взрослым девушкам?
-Посмотри на меня, меня ж самого подарить могут случайно. Не, я не в теме – и зачем они дарят?
-Загадка. Вроде это мило, но что с ними делать? Сажаешь на диван эту игрушку и начинаешь ощущать себя ребенком. А по идее, отношения у вас вполне себе взрослые, не игрушечные. Как-то я с возрастом стала прагматичной – украшения, духи может, или для твоего увлечения что-то… Но игрушки! В общем, выбросила. Хотя и с украшениями как-то тоже – вот расстанетесь вы и что? Как ни разойдись, а смотреть и вспоминать – так себе. Оно понятно, что нехорошо дарить и думать как там будет смотреться мой подарок, когда я ее/его/их всех брошу. Да, но…. Не пойму я никак – выбрасывать красивое рука не поднимается. Отдать кому-то? Нет. В ломбард?? Фу, пОшло. А с другой стороны – ну не деньги же дарить…
Тотти вздохнул и мечтательно улыбнулся.
-Как я люблю эти все разговоры… Про отношения, так всё намешано, все такое интересное, у нас все по-другому. А у вас – все как в книгах, только еще круче… Иногда прям удивляете вы меня, а бывает думаю – и чего вы все стоите и стоите на этих швабрах…
-Граблях?
-А, да, грабли, точно, — застенчиво улыбнулся Тотти. – Так, что там дальше, телефон, игрушки, отсыл в детство, потом мусорка, а дальше?
-Ну, как ты сказал – грустить так грустить. После выбрасывательно-стирательных мероприятий купила вино дня через три, села дома, вспомнила все прекрасные моменты, поплакала, сказала ему пару тостов с благодарностью, пожелала любви, жены, денег и троих веселых детей. Погодков, разумеется. Посокрушалась, что в Италию так и не съездили, а была такая мысль. Записала себе в планы.
-Италия – отлично, я там был, сплошные знойные красотки и смех. Ну, и еда, конечно, куда ни глянь. Не страна, Едалия какая-то. Обожаю. Так, а потом что? Начала извлекать радость и вторичные выгоды?
-Да, именно, — усмехнулась Лисса. – Тосты – великая вещь, прочищают мозги. Решила, что в плюсах у меня теперь время, воздух, энергия и даже деньги.
-Деньги?? Альфонс?! Ааааа! Как интересно!!! – с восторгом завопил Тотти и приплясывая навернул пару кругов вокруг сахарницы.
–-Не-не-не, всё проще, извини. Так-то я вроде не жадная, но иногда внутренний калькулятор бунтует – вот новый год, и подарок нужен уже и самому парню, и его родителям и его друзьям, если вместе празднуем. И вот так пару раз попокупаешь, потом уже и фантазия отказывает, и жмотиться начинаешь. При этом еще и неловко от своего жмотства. Фигня со всех сторон. Так что – это очевидный плюс. Никому не расскажешь, но плюс. Особенно когда вспоминаешь, что Новый Год – это совсем не конец, а начало всей этой праздничной вакханалии. Видать правы ученые — 3 месяца ты влюблен, а потом — дзынь, и снова возвращается критическое мышление, захватив прагматизм, куда уж без него.
Потом выходные. Даже не знаю, вроде все работают, но как-то мне всю дорогу кажется, что у парней больше свободного времени. Я всё пытаюсь утрамбовать в свои выходные и родных, и спорт, и выспаться, и маникюр, и книги и еще миллион дел, а у них как будто два дня всегда свободны и они жаждут общаться и вообще. Друзей что ль у них нет? И не хочется с ними без меня тусануть? И каждый раз я как-то виртуозно пытаюсь всё распланировать. И не скажешь ведь – давай отдохнем друг от друга, мне надо заняться своими делами. Неее, сразу обидки кидают, как говорится. А теперь – как в песне поется – «Я свобо-о-о-о-оодее-е-ен». Кипелов молоток. Хорошо… Время и свобода. В больших дозах вредное сочетание, но в терапевтических объемах жизненно важное.
Еще не люблю расспросов всяких – где была, что делала. Это я про воздух. Мне нужно личное пространство и терпеть не могу докладываться. Особенно ежедневно. Сразу начинаю чувствовать, что какой-то Большой Брат за мной смотрит. Оно, наверное, неизбежно, когда живешь вместе, но если встречаешься…
-Согласен. Большой Брат — фу. Неплохие плюсы. Наверное, это даже не все. Список пишешь? О! Надо ко всему это применять-уволился с работы-повыкидывал все, погрустил, потом пара тостов любимому, но приятно бывшему начальнику, затем — безудержная радость и танцы. Ммм? Я гений. О, давай есть? — широко улыбнулся Тотти и поиграл бровями. – Еда очень способствует почти всему.
-А, рагу же, точно! Сегодня на нем какое-то забывательное заклинание, не зря белый баклажан мне сразу подозрительным показался, — вздохнула Лисса.
Разложила овощную оду любви к августу на две тарелки и повернулась к раковине. Сзади послышалась возня и раздался какой-то невнятный полу-хрюк.
-Ай, вкусняшка, аюрведные люди были бы тобой довольны…
Лисса обернулась, перед Тотти стояла абсолютно пустая и чистая зеленая тарелка, он сам лежал на спине около, раскинув руки и прикрыв глаза.
-Уже съел???
-Ага. Так пахло вкусно…
-Класс! Мне нравится твой мысленный метод еды. Тарелку мыть не надо!
-Самому нравится. Не оставлять следов – наше всё, — кивнул он лежа.
-Кстати, я подумала про 32Д, — пробормотала Лисса, аккуратно жуя совсем мягкое рагу. – Наверное, это как рыбы.
-Рыбы?? – Тотти приподнялся и заинтересованно уставился на нее.
-Ну, смотри, вот есть рыба, она плавает около Мадагаскара. Есть у нее шанс прогуляться по Парижу? Зайти в магазин одежды? Увидеть цветущие деревья? Сорвать вишню? Напечатать письмо? Вообще нет. Но при этом она плавает в океане на той же планете, где есть люди, которые могут это сделать. И она даже не знает, что есть весь этот Париж, шоппинг и вишня. А они есть. Так же и мы. Живем, думая, что видим всё, а, наверное, на этой планете еще куча всего, и не факт, что мы когда-нибудь узнаем об этом. А если и узнаем – не факт, что сможем понять и осознать.
-О!!! Интересная идея, простая и понятная… Надо коварно пользоваться этими рыбами в своих объяснениях. На авторские права не претендуешь? — деловито осведомился Тотти, слегка наклонив голову.
Лисса хохотнула.
-О, конечно, претендую! Так и вижу свою жалобу – «Дорогие все! Тут кто-то пушистый и неместный использует мою идею про рыб и множественные измерения в свете окончания романтической истории с Не-Шварценеггером. Прошу разыскать и возместить мне ущерб. Весь. Да-да, ребята, и моральный тоже».
-Спасибо, — ухмыльнулся Тотти. – Если еще что надумаешь – говори, а то я уже устал придумывать, весь замылился за эти столетия. А книг, как ты понимаешь, на эту тему нет.
-О, кстати, а как ты читаешь? Просто берешь книгу и читаешь? Как человек? Листаешь страницы?!
-Да не, ну что ты, это как-то совсем уж натуралистично, я не настолько выпендрежен. Я просто думаю про книгу, закрываю глаза и она появляется в голове перед глазами и читаю. И фильмы и мультики также.
-О, удобно, — кивнула Лисса, ставя тарелку в мойку.
«Ай, елки, Билли!», — она резко обернулась:
-Слушай, а кто такой Билли?
Но на столе никого не было, только с сахарницы мягко и не спеша соскальзывала оранжевая салфетка. «Прости, не попрощался. Вызвали. Чертов Гапчински!!!». Лисса ошеломлённо уставилась на салфеточную записку.
-Гапчински?? А это теперь кто?!
05.09.2018